Ей снилась смерть [= Праздник смерти ] - Нора Робертс

Она взяла немного цыпленка, так как знала, что это не нанесет ущерба фигуре. Постоянная диета была ее адом.

– Как ты можешь есть это? – спросила она Макнаба, с ненавистью и завистью наблюдая, как он уплетает двойную пиццу с грибами. – Почему ты не толстеешь?

– Метаболизм, – ответил он с полным ртом. – У меня он работает с полной нагрузкой. Хочешь кусочек?

Пибоди прекрасно знала, что борьба с аппетитом – ее постоянная битва за выживание, но все-таки взяла приличный кусок и с удовольствием слопала его.

– Скажи, у вас с Даллас по-прежнему напряжен­ные отношения?

Пибоди с трудом проглотила кусок и в изумлении уставилась на него.

– Это она тебе сказала?

– Эй, я, между прочим, детектив! Сам заметил.

Два выпитых коктейля окончательно развязали Пи­боди язык.

– Мы с ней всегда прекрасно уживались, но в ка­кой-то момент… Она просто смешала меня с грязью!

– Вы разругались?

– Полагаю, она на меня обиделась, – вздохнула Пибоди. – Но я обиделась еще больше! Хотя теперь и не знаю, правильно ли поступила.

– Кто-то вытаскивает тебя из-под пули, а ты сер­дишься, что при этом он разорвал тебе рубашку? У нас в семье, например, было принято ругаться, драться, а потом мириться.

– Так то в семье…

– А велика ли разница? – Макнаб улыбнулся ей. – Послушай, ты собираешься съесть всего этого цыпленка?

Пибоди почувствовала смущение. «Мужчина может сильно обидеть девушку, – подумала она. – Но уж если он прав, так он прав».

– Я продам тебе остатки цыпленка за еще один ку­сок пиццы.

Приехав домой, Ева постаралась тут же забыть о проводимой операции. На месте находились хорошие, опытные офицеры, а система электронного слежения охватывала площадь радиусом в четыре квартала. Через минуту после того, как Саймон пересечет периметр, он будет схвачен. Но она не могла не размышлять, не зада­вать себе тысячу вопросов, не высчитывать, где он может быть и что он делает. Если еще кто-нибудь ум­рет, это будет ее вина…

«Они схватят его еще до наступления утра, – твердо сказала она себе. – Все доказательства его вины у нас есть. Он отправится за решетку и никогда оттуда не вый­дет. Этого достаточно».

– Ты, кажется, что-то говорила насчет того, чтобы напиться, – заметил Рорк.

– Говорила.

Оказывается, улыбнуться было легче, чем она себе представляла. Надо просто взять бокал вина из рук Рорка.

– И заниматься любовью, как животные?

– Я высказала такое предложение.

Еще проще оказалось отставить бокал с вином – и броситься на него.

Пибоди пришла домой позднее, чем намеревалась. И провела время лучше, чем предполагала. «Конечно, – думала она, поднимаясь по лестнице, – возможно, это результат хорошей выпивки, а не хорошей компании. Хотя, – призналась она себе, – он был не таким при­дурком, как обычно. Сегодня вечером, пожалуй, его нельзя было назвать занозой в заднице».

Она мечтала о том, как, приняв ванну и завернув­шись в любимый домашний халат, включит телевизор и будет смотреть рождественскую передачу. А в полночь позвонит родителям, и они наговорят друг другу много приятных сентиментальных слов.

Так она и встретит это очередное Рождество – не лучше и не хуже, чем прежние.

Слегка запыхавшись, Пибоди поднялась на послед­нюю ступеньку и подошла к двери.

В следующее мгновение из-за угла коридора вышел Санта-Клаус с большой серебряной коробкой в руках и с сумасшедшими глазами.

– Здравствуй, девочка! Ты припозднилась. Я боял­ся, что не смогу вручить тебе рождественский подарок.

«О дьявол!» – подумала Пибоди. У нее была всего секунда, чтобы собраться с мыслями. Бежать или ос­таться? Ее пистолет находился в наплечной кобуре под пальто, а пальто было плотно застегнуто. Но мобиль­ный телефон был в кармане, и она легко могла им вос­пользоваться.

Пибоди решила рискнуть. Стараясь улыбаться, она на ощупь нажала на телефоне кнопку быстрого набора номера специальной прямой полицейской линии.

– Ой, Санта-Клаус! Я никогда не думала, что встре­чу тебя перед дверями своей квартиры, и что ты прине­сешь мне подарки. Но у меня даже нет камина…

Санта-Клаус откинул голову назад и неестественно громко рассмеялся.

Когда улеглись последние содрогания, Ева откину­лась на подушку. Они часто занимались любовью на полу, бросив на ковер пару подушек и плед.

– Это было неплохо для начинающих.

– Я подумал о том же. Но где же мой рождествен­ский подарок?

– А тебе что, этого мало? – Она рассмеялась и об­няла его за шею.

А в следующий миг из-под вороха брошенной на пол одежды раздался голос Пибоди: «Ой, Санта-Клаус! Я никогда не думала, что встречу тебя перед дверями своей квартиры».

Ева вскочила, словно ужаленная.

– О черт! Черт! – Она судорожно натягивала на себя одежду. – Рорк! Скорее! Звони в полицию! Скажи, что сержант Пибоди просит поддержки. Ну, скорее же, Рорк!

Одной рукой он натягивал штаны, другой пытался позвонить по телефону.

– Ладно, пошли быстрее! Позвоним по дороге!

-Я ждал тебя, – сказал Саймон. – С очень не­обычным подарком.

«Разговаривай с ним. Отвлекай его внимание. Затя­гивай время», – твердила себе Пибоди.

– Не намекнешь, с каким?

– Его выбрал человек, который тебя очень лю­бит, – проворковал Саймон, направляясь к ней.

Продолжая улыбаться, Пибоди лихорадочно рассте­гивала пальто.

– Да? И кто же этот таинственный влюбленный?

– Санта-Клаус, Делия. Моя милая Делия!

Пибоди увидела, как он вскинул руку, и почувство­вала, что ей в лицо ударила струя газа. Отшатнувшись, она сильно ударилась затылком о стену, но по инерции продолжала царапать пальто, пытаясь достать оружие.

– Гадкая девчонка!

Он схватил ее за плечи и прижал девушку лицом к стене, его дыхание стало прерывистым. Из последних сил Пибоди попыталась лягнуть его ногой, но попала в коробку. Теперь ее оружие было зажато между нею и стеной.

– Пошел вон, сукин сын!

Ценой неимоверного усилия она сумела развернуть­ся и попыталась сделать ему подсечку, но промахнулась, мысленно проклиная себя за то, что выпила. В следую­щее мгновение Пибоди почувствовала резкий укол в шею и увидела, как убийца отскочил от нее. С трудом сделав еще два шага, она сползла на пол.

– Черт! Черт! Посмотри, что ты наделала! Ну, по­смотри! – Он показал ей на смятую коробку. – Ты могла что-нибудь сломать. Я очень рассержусь, если ты сломала какую-нибудь из моих вещиц. Теперь ты бу­дешь хорошей девочкой? Пошли домой.